Золото мертвых. Дворянин - Страница 49


К оглавлению

49

– Как думаешь, где строиться лучше?

– А к совету прислушаешься?

Боярин перекрестился.

– Адмиралтейство государь заложил, Петропавловскую крепость в честь святых Петра и Павла.

– Слышал краем уха. Да оно ведь как, самому поглядеть надо.

– Государь сам всего не знает, что ему предначертано.

Дьяк наклонился, боязливо оглянулся на дверь:

– Ты-то откуда ведаешь? Не с дьяволом ли общаешься?

Андрей перекрестился:

– Помилуй Боже! О чём ты, боярин?

– Прости, коли обидел. Весь внимание.

– От Адмиралтейства три улицы лучом расходиться будут. Главная будет называться Невской першпективой – вот там землю просить надо. Сейчас это пустынь, лес да кочки. Меншиков да иже с ним поудобнее берут – на набережной. Виды красивые, изба Петра рядом. Только центр города не там будет, а на Невском да Дворцовой площади, в двух шагах от Невского.

– Во что деется!

Боярин облизнул пересохшие губы, налил себе в стакан вина и опрокинул его махом. За столом так не делалось, он должен был наполнить стакан собеседнику. Но боярин был настолько заинтригован, что презрел приличия.

– Говори, говори! – А у самого горели глаза от предчувствия чего-то необыкновенного.

– Невская першпектива начинаться будет прямо от Адмиралтейства. Встань ко главному входу спиной – он на берегу будет, отсчитай триста сажен, там и проси. Потом эти земли да дома на них баснословных денег стоить будут.

– Почему?

– О двенадцатом годе, через девять годков, государь столицей новый город сделает.

– А Москва как же?

– А что Москва? Москва стоять будет. На царство венчать там будут. Вторым городом в государстве будет на три века.

Боярин отпрянул в испуге:

– Ой, что делается!

Он опять наклонился к Андрею:

– Перемены великие грядут! Не зря Петра Алексеевича в народе «антихристом» зовут. Только о том никому, иначе не сносить нам обоим головы.

– В Преображенский приказ, к Ромодановскому попасть боишься?

– А то! А ты разве не боишься? После третьего огня всё скажешь, даже то, что забыл десять лет как.

– Язык за зубами держи да в заговоры не лезь. Вот голову и сохранишь.

– Страшно в новом городе строиться, да ещё под боком у шведа.

– Не о том говоришь. Дом строить будешь – повыше ставь. Нева иногда разливается сильно, затопить может. А шведов Пётр Алексеевич через шесть лет разобьёт под Полтавой. Наголову. Карла прибежища искать будет и умрёт в безвестности. А Россия перед Европой воссияет, как Вифлеемская звезда. Видные иноземцы за честь считать будут Петру Алексеевичу послужить.

У боярина челюсть отвисла от удивления.

– Не человек ты!

– Потрогать можешь. Как и ты, из плоти и крови.

– Искуситель!

– Всё запомнил, Алексей Митрофанович?

– Как есть всё! Каждое слово в точности.

– Забудь о нашем разговоре, и чтобы никому, ни-ни!

– Нешто я мальчонка малый?

– Поесть бы…

– Ой, дурень я! Ты же с дороги! Эй, прислуга!

Принесли горячее: кислые шти, куриные полти, жареных карасей в сметане, паром исходящих.

Андрей накинулся на еду – тряская дорога почти с утра до вечера разбудила аппетит.

А боярин не ел, только винца стаканчик опрокинул. Услышанное отбило у него желание есть, он переваривал мысли.

– Слушай, а ты не продашь мне свою землю?

– Побойся Бога, боярин! Мне ещё до Питербурха добраться надо, к Петру Алексеевичу попасть.

– Если государь чего-нибудь обещал, тем более прилюдно, слово своё он сдержит. Этого у него не отнять. Как говорится, царское слово твёрже гороха.

– Кстати, о горохе – напомнил. Вторая улица, что лучом от Адмиралтейства пойдёт на голландский манер, Гороховой называться будет.

– В разумение взять не могу, неужто карты подсказали? Или тебе свыше кто подсказывает?

Андрей кивнул. Пусть боярин сам думает, как хочет. Он наелся, запил обед стаканом романеи.

Через постоялый двор и трактир, что ранее проезжими были и их обитатели видели купцов чаще, ноне заезжали знатные люди. Трактирщик стеклянную посуду прикупил, разорился, – по моде.

– Прости, боярин. Устал я, спать пойду. Дорога впереди ещё долгая.

– И я такожды. Утром едешь?

– Утром.

– Давай в моём возке. Он мягкий, да и веселее вдвоём, – предложил боярин.

– Кто бы против был?

– Вот и уговорились.

Боярин был рад, с хозяином за обед сам рассчитался.

Утром их ждал уже накрытый стол – боярин заказал.

Прислуга спала в людской, ела в общей трапезной.

Выехали они длинным поездом, составленным из двух обозов. А впереди и сзади по грунтовой дороге пылили другие обозы – с дворянами, купцами, камнем, провизией – город нуждался во всём.

Через несколько дней добрались до устья Невы. На островах там и сям виднелись постройки, пока большей частью деревянные.

Боярин и Андрей перебрались на лодке за алтын на Васильевский остров.

– Избу видишь? – показал Андрей.

– У меня в такой челядь живёт.

– А здесь – государь. Его там ожидать надо или к Петропавловской крепости идти. Вон она.

Они направились туда. Небольшой остров соединён был с Васильевским понтонным мостом. Всё-таки на строительство крепости постоянно везли лес, камень, железо – скобы, прутья. На лодках всего не переправишь, подводами удобнее.

Остров напоминал муравейник. Сотни людей рыли землю, бабами вбивали сваи.

Андрей сразу увидел государя – он был выше всех на голову.

– Государь здесь, идём!

Глава 8. На два города

Пока боярин и Андрей торопились к государю, тот уже успел перейти в другое место и обсуждал что-то с инженерами. И всё-таки они успели.

49