Золото мертвых. Дворянин - Страница 46

Присутствующие отошли на несколько шагов – полюбоваться.

Вид у въездных ворот совершенно преобразился, они стали выглядеть солидно – даже торжественно.

И вдруг гренадёр закричал:

– Государь едет!

Все отбежали в сторону.

Царь ехал в закрытом возке, запряжённом четвёркой лошадей. Придворной мишуры, парадности Пётр не любил. Ел простую пищу, иногда ходил в заштопанном кафтане. Но положение обязывало. Его посещали послы иностранных государств, видные люди из-за рубежа.

Сани сопровождала немногочисленная конная охрана.

Распахнулась дверца, и из возка выглянул Пётр. За четвёркой коней он не видел герба – его заинтересовали люди у ворот. Обычно часовые разгоняли зевак.

Пётр вышел и с высоты своего роста сразу увидел сияющий солнцем герб. Не обращая ни на кого внимания, он подошёл – был он в мундире капитана Преображенского полка.

Несколько минут Пётр внимательно разглядывал герб.

Андрей и капитан замерли – вдруг царю не понравится подарок? Рабочие стояли, как соляные столбы, и только таращили глаза – неужто сам государь перед ними? Даже некоторое разочарование читалось на их лицах – они представляли государя в расшитых золотом одеждах и с короной на голове. А тут обычный с виду офицер, только роста великого.

Пётр обернулся и увидел Андрея:

– Француз?

– Я, ваше величество.

Пётр поднял трость, с которой никогда не расставался, и ткнул ею в сторону герба.

– Твоя работа? – Голос его был грозным.

У Андрея сердце в пятки ушло. Пётр был скор на расправу, а тяжесть его палки и ударов испытали на себе многие вельможи – даже Меншиков, фактически второе лицо в государстве.

– Это подарок мой тебе к Новому году, – чётко ответил Андрей.

– А это? – палка упёрлась в нижнюю часть герба.

– Поверженный лев, что на гербе шведском.

– Шельмец и прощелыга!

И неожиданно Пётр громко расхохотался.

Среди присутствующих пронёсся вздох облегчения – гроза миновала.

– Почему так решил, как в голову пришло? – Пётр вперил взгляд в Андрея.

– Ночью видение мне было, государь, что ежели вот так герб отлить, Карла силу потеряет и впредь от армии твоей поражения терпеть будет.

– Да? – Пётр сильно удивился. Он подошёл к гербу поближе и ещё раз внимательно его осмотрел. – А что? Мне нравится.

Присутствующие как по команде заулыбались – герб получил высочайшее одобрение.

Пётр шагнул к Андрею:

– А ежели не сбудутся твои предсказания?

– Голову на плаху положу, – твёрдо сказал Андрей и глаз от Петра не отвёл.

– Самое дорогое, жизнь, на кон ставишь? Тогда и мне ответить надобно. Что просишь?

– Двести сажен земли на набережной – дерзнул Андрей.

– На Яузе или Москва-реке?

– На Неве, государь. По соседству с Меншиковым.

Окружающие ахнули – каков наглец этот заводчик?! А потом захихикали. Да у него с головой не в порядке! Какая набережная на Неве, если там и города нет и земли под шведами?

Но Пётр мыслил по-другому:

– Ты либо сумасшедший, либо пророк, данный мне свыше. Подарок твой, не скрою, мне по сердцу, люб. Да и в Пушечном приказе, не далее как вчера сказывали, новую партию пушек от тебя приняли.

– Было такое, государь. Ещё когда лёд на реке не встал, ушкуями доставить успели.

– Ты же вроде землицу брал – руду железную добывать? – Пётр хитро улыбнулся.

– Брал, государь, – с твоего соизволения. Так завод уже стоит, по весне первые плавки пойдут.

– Чего медлишь?

– На печах кладка высохнуть должна, тогда не потрескаются они, долго служить будут.

Андрей твёрдо знал, что головой своей он не рискует, впереди Петра ждут блистательные победы. Карл XII будет повержен, сбежит с предателем Мазепой к османам. И город на Неве будет воздвигнут уже в следующем году. Вернее, сначала будет сооружена Петропавловская крепость, а уже потом вокруг неё возникнет город. Первые дома будут построены на Васильевском острове, через протоку от крепости, что на Заячьем острове встанет.

Но Пётр этого не знал. Он был весь в сомнениях и даже побаивался Карла. Шведская армия была сильнейшей в Европе и до Петра поражений не терпела. И своей победой под Полтавой Пётр громко заявит о себе, о появлении в Европе нового сильного государства, с которым теперь придётся считаться.

– Ну что же, француз, служи России честно, как и раньше. А я за тобой приглядывать буду. Герб же сей пусть висит.

Андрей отвесил поклон, как в фильмах видел: правую ногу вперёд, шляпу снял, внизу ею махнул и голову склонил.

Пётр и свита смотрели с интересом.

– Истинно французские манеры, – обернулся царь к почтительно стоящей в отдалении свите, – ишь, как расшаркался. Вам бы пример брать.

Пётр улыбнулся – и герб, и пророчество ему понравились.

– А ты, брат, не романеи ли отведал? – Пётр сделал к Андрею пару шагов, принюхался. – Не пахнет. Выпил бы я сейчас за предсказания твои, да времени нет. Но в следующий раз – обязательно.

– На брегах Невы.

– Сдалась она тебе, как будто других рек нет!

– Даже число скажу, государь. С 24 по 26 мая следующего года солдаты новую избу поставят, в ней и жить будешь.

Пётр, а за ним и свита весело засмеялись. Некоторые крутили пальцем у виска. Французишка точно юродивый, а Пётр их пророчества на дух не переносил. Но только юродивые пушки не льют и гербы с намёком на будущие победы не делают.

Андрей тоже смеялся, только не над собой, а над царедворцами. Ну ничего, хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. А сейчас его час ещё не пробил.

Андрей окунулся в работу. Пока мастеровые с рудника здесь, он принял заказы от московских людей, охочих до художественного литья, нарисовал эскизы и передал их со старшим – им всё равно возвращаться. Ещё передал мешочек с деньгами – жалованье – и письмо сопроводительное.